ПРЕВРАЩЕНИЯ

Sphera lunae
Sempiternum
Auxilium

Святой Августин серь„зно сомневается, могла ли фессалийская колдунья
превратить в осла Апулея. Теологи пространно разглагольствовали о
превращении Навуходоносора в дикое животное. Это доказывает только, что
красноречивый гиппонский отец был совершенно незнаком с магическими
тайнами, и теологи, о которых идет речь, были не слишком сильны в
экзегетике. В этой главе нам предстоит исследовать другие, совершенно в
другом роде невероятные, но однако неоспоримые чудеса. Я буду говорить о
ликантропии, или о ночном превращении людей в волков, о столь любимой
теме наших деревенских посиделок, рассказах об оборотнях, историях
настолько доказанных, что неверующая наука, чтобы объяснить их, вынуждена
была прибегнуть к неистовому помешательству и переодеваниям в животных.
Но подобные гипотезы слишком ребячьи и ровно ничего не объясняют. Нам
придется в другом месте искать объяснения наблюдаемых явлений; пока же мы
можем констатировать:

1) Никто никогда не был убит оборотнем, и, если кто-нибудь умирал, и
смерть его приписывалась оборотню, - умирал он от удушья, без пролития
крови и без ран;

2) Когда настигали, преследовали и даже ранили оборотней, - ни один из
них никогда не был убит во время преследования;

3) Когда после охоты на оборотня, приходили к лицам, заподозренным в
Подобных превращениях, - их находили более или менее сильно раненными,
иногда даже умирающими, но всегда они имели свой естественный вид.

Упомяну теперь о явлениях совершенно другого рода.

Редко что-нибудь было так бесспорно удостоверено, как видимое и вполне
реальное присутствие святого Альфонса де Лигуори около умиравшего папы, и
в то же время многие видели святого у себя дома, на большом расстоянии от
Рима, стоящим на молитве и в экстазе.

Не менее строго доказано также и одновременное присутствие во многих
местах миссионера Франциска Ксавье.

Быть может, кто-нибудь скажет, что это чудеса; я же отвечу, что чудеса,
если они реальны, для науки - простые факты.

Явления дорогих нам лиц, совпадающие с моментом их смерти, - феномены
того же рода, и должны быть приписываемы той же причине.

Я говорил уже о звездном теле, посреднике между душой и материальным
телом. Это тело часто бодрствует, когда другое спит, и вместе с мыслью
переносится на громадные расстояния. Тогда оно, не разрывая, удлиняет
симпатическую цепь, соединяющую его с сердцем и мозгом; поэтому-то
чрезвычайно опасно будить внезапно лиц, видящих сны. Действительно,
слишком сильное потрясение может разорвать цепь я внезапно вызвать
смерть.

Форма нашего сидерального тела соответствует обычному состоянию наших
мыслей, и постепенно изменяет черты материального тела. Поэтому-то
Сведенборг в своих сомнамбулистических интуициях часто видел духов в виде
различных животных.

Я утверждаю, что оборотень - сидеральное тело человека, дикие и
кровожадные инстинкты которого изображает волк; в то время как тень его
блуждает по полям, этот человек спит в своей постели, и ему снится, что
он волк.

Оборотень становится видим благодаря чрезмерному почто-сомнамбулическому
возбуждению, обусловливаемому испугом видящих его лиц, или присущей
простым деревенским людям способности приходить в сношение с астральным
светом, общей средой видений и снов. Удары, наносимые оборотню,
действительно ранят спящего посредством одического и симпатического
прилива астрального света и сообщения тела нематериального с телом
материальным. Многим покажется, что они бредят, читая подобные вещи, и
они спросят не галлюцинирую ли я; я же, со своей стороны, попрошу только
людей науки подумать о явлениях беременности и о влиянии воображения
женщин на форму их плода. Одна женщина, присутствовавшая при казни
человека, которого колесовали живым, родила ребенка с совершенно
изломанными членами. Пусть объяснят мне, каким образом впечатление,
произведенное на мать ужасным зрелищем, могло дойти до ребенка и изломать
все его члены, и я, в свою очередь, объясню, каким образом удары,
нанесенные и полученные во время сна, могут тяжело ранить тело лица,
получающего эти удары в воображении, в особенности, если тело этого
человека больно и подчинено нервным и магнетическим влияниям,

К области этих же самых явлений и управляющих ими законов надо отнести
также колдовство и порчу, о которой я буду еще говорить. Одержание бесом
и большинство нервных болезней, повреждающих мозг, - раны, нанесенные
нервному аппарату извращенным астральным светом, т. е. светом,
поглощенным или выброшенным в анормальном количестве. Все необычайные и
неестественные напряжения воли располагают к одержимости и нервным
болезням; вынужденное безбрачье, аскетизм, ненависть, честолюбие,
отвергнутая любовь, - все это - генераторы адских влияний. Парацельс
говорит, что женские менструации производят фантомов; с этой точки,
зрения, монастыри-рассадники кошмаров, и дьяволов можно сравнить с
головами Лернейской гидры, которые бесконечно возрождались и размножались
из крови собственных ран.

Отрицают явления столь фатального для Урбана Грандье беснования Луденских
Урсулинок; между тем, монахини действительно были одержимы истерией и
фанатическим подражанием секретным мыслям своих заклинателей, которые
передавались их нервной системе посредством астрального света. Им
передавалась ненависть, которую питали заклинатели и многие другие к
этому несчастному священнику, и это чисто внутреннее сообщение казалось
им чудесным и дьявольским наваждением. Поэтому в этом несчастном деле все
были искренни, в том числе и сам Лобардемон, который слепо выполняя
заранее предрешенный Ришелье приговор, в то же время воображал, что он
выполняет обязанности настоящего судьи, и совершенно не подозревает, что
в действительности является слугой Понтия Пилата, так как не мог смотреть
на этого кюре, вольнодумца и распутника, как на ученика Христа и
мученика.

Беснование лувверских монахинь - простая копия с такого же одержания
луденских Урсулинок: дьяволы не изобретательны и заимствуют друг у друга.
Процесс Гофриди и Магдалины де Палюд имеет несколько более странный
характер. Здесь обвиняют себя сами жертвы. Гофриди признает себя виновным
в том, что посредством простого дуновения он лишил многих женщин
способности сопротивляться его обольщениям. Молодая, красивая девушка из
благородной семьи, на которую он подул, рассказывает с мельчайшими
деталями сцены, в которых разврат смешивается с чудовищным и смешным.
Таковы обычные галлюцинации ложного мистицизма и плохо выполняемого обета
целомудрия. Гофриди и его любовница были одержимы обоюдными химерами, и
голова одного отражала кошмары другой. Разве даже маркиз де Сад не был
заразителен для некоторых слабых и больных натур?

Скандальный процесс священника Жирара - новое доказательство сумасбродств
мистицизма и являющихся его следствием нервных болезней. Обмороки девицы
Кадиер, ее зкстазы, стигматы - все это было столь же реально, как и
безрассудный и, быть может, непроизвольный разврат ее духовного отца,
Когда он хотел ее бросить, - она донесла на него, и обращение этой
девушки было только местью, ибо нет ничего бессердечнее развратной любви.
Могущественное общество, вмешавшееся в процесс Грандье, чтобы погубить в
лице его возможного сектанта, спасло отца Жирара ради спасения чести
всего общества. Впрочем, Грандье и Жирар, хотя и совершенно различными
путями, достигли одних и тех же результатов, рассмотрением которых я
специально займусь в шестнадцатой главе.

Своим воображением мы действуем на воображение других, нашим сидеральным
телом - на их тело, нашими органами - на их органы, так что посредством
симпатии, как очарования, так и одержания, - мы завладеваем друг другом и
отождествляемся с теми, на кого хотим подействовать. Часто резко
выраженная антипатия, являясь результатом сопротивления подобной власти,
заменяет собой самую сильную симпатию. Любовь стремится отождествить
любящих; отождествляя же, она часто делает их соперниками и,
следовательно, врагами, если в основе обоих имеется какое-нибудь
противообщественное свойство, например, гордость: одинаково насытить
гордостью две соединившихся души -значит разъединить их, сделав
соперниками. Антагонизм - необходимый результат множества богов.

Когда мы видим во сне кого-нибудь, - наше сидеральное тело видит его тело
или, по крайней мере, его отражение в астральном свете и по производимому
им на нас при этой встрече впечатлению мы часто узнаем тайные намерения
этого лица относительно нас. Любовь обрабатывает сидеральное тело одного
по образу и подобию другого, так что астральное тело женщины становится
похожим на такое же тело мужчины и наоборот. Каббалисты, желая скрытым
образом выразить этот обмен, говорят, объясняя темное место Бытия: "Бог
создал любовь, вложив ребро Адама в грудь женщины и тело Евы в грудь
Адама, так что основа сердца женщины - кость мужчины, и основа сердца
мужчины - тело женщины". - Глубокая и прекрасная аллегория.

В предыдущей главе я уже упоминал о том, что каббалисты называют
"эмбрионатом" душ. Этот эмбрионат, становящийся полным после смерти лица,
посредством его завладевшего другим, часто начинается еще при жизни либо
посредством одержания, либо посредством любви. Я знал молодую женщину,
страшно боявшуюся своих родственников; вдруг она начала совершать против
личности, никогда ничем ее не обидевшей, именно то враждебные поступки,
которых она так боялась со стороны своих родственников. Я знал также
другую, которая, однажды приняв участие в вызывании женщины, виновной в
некоторых эксцентричных поступках, и вследствие этого страдавшей на том
свете, без всякого основания стала подражать ее поступкам.

На счет .этой же тайной силы надо отнести страшное действие родительского
проклятия, которого так боятся все народы, и серьезную опасность
магических операций для производящего их лица, если оно не достигло
изолирования настоящих адептов.

Этим свойством сидерального превращения, реально существующего в любви,
объясняются аллегорические чудеса палочки Цирцеи. Апулей рассказывает об
одной фессалиянке, превращавшейся в птицу; он сделался любовником
служанки этой женщины, чтобы выведать секреты ее госпожи, и достиг только
того, что превратился в осла. Эта аллегория объясняет самые скрытые тайны
любви. Каббалисты говорят, что тот, кто любит элементарную женщину,
ундину, сильфиду или гномиду, либо делает ее бессмертной, подобно себе,
либо умирает вместе с ней. Я уже говорил, что элементарные существа -
несовершенные и еще смертные люди. Откровение, о котором я говорю и на
которое смотрели, как на басню, - учение о моральной солидарности,
составляющей самую основу любви и объясняющей всю ее святость и силу.

Что же представляет собой эта чародейка, превращающая своих обожателей в
свиней и потерявшая все свои чары, как только сама полюбила? Это -
античная куртизанка, мраморная дева всех времен. Женщина без любви
поглощает и унижает все, приближающееся к ней; любящая же женщина
распространяет вокруг себя энтузиазм, благородство и жизнь.

В прошлом столетии много говорили об адепте, которого обвиняли в
шарлатанстве, а при жизни называли божественным Калиостро. Известно, что
он занимался вызываниями, и в этом искусстве превзошел его только
иллюминат Шреперер*. Известно, что он хвалился способностью возбуждать
симпатии и говорил, что обладает секретом великого дела; но знаменитым
делал его жизненный эликсир, моментально возвращавший старикам энергию и
силу юности. В состав его входило вино мальвазии, и получался он
перегонкой семени некоторых животных и сока многих растений. Я обладаю
его рецептом, и, думаю, вполне понятно, почему я не могу его
обнародовать.